Цена (Одни из нас)

Режиссёром «Цены» стал соавтор сериала «Одни из нас» Нил Дракманн, сценарий к которой он написал вместе с Хэлли Гросс и Крэйгом Мэйзином. Дракманн был одним из режиссёров видеоигры The Last of Us Part II (2020), на которой основан второй сезон, и сценарий к которой он написал вместе с Гросс.^[10] Об участии Гросс в сериале было объявлено в июле 2023 года;^[11] её также назначили со-исполнительным продюсером сезона.^[12] Она и Дракманн написали первоначальный вариант сценария, после чего Гросс внесла основные правки вместе с Мэйзином, поскольку Дракманн был занят своей работой в Naughty Dog; Когда Мэйзин закончил работу с другими сценариями, он провёл окончательную доработку сценария к шестому эпизоду. Ему нравится писать сценарии самостоятельно, но оценил дополнительные сюрпризы и идеи, которые возникали в результате совместной работы.^[13]

Гросс считала «Цену» бутылочным эпизодом, который показывает «лучшие моменты» отношений между Джоэлом и Элли.^[14][15] Сцена, где они надевают шляпы на динозавров в музее (такая сцена была и в игре), была вырезана из эпизода из-за темпа эпизода.^[14] Мэйзин чувствовал, что адаптирование некоторых сцен непосредственно из игры — например, сцену с космической капсулой — было необходимым, поскольку в игре уже была представлена лучшая версия.^[2]:23:25 Во время пре-продакшена первого сезона Дракманн показал ему эту сцену, какой она была во время разработки игры; Мэйзин заявил, что он сам адаптирует эту сцену, когда придёт время.^[16]:4:36 Гросс обнаружила, что линейность телевизионного сценария позволила лучше и глубже сосредоточиться на некоторых сценах.^[2]:24:33

Получив удовольствие от режиссуры эпизода из первого сезона, Дракманн захотел вернуться, чтобы снять эпизод во втором сезоне.^[17]:11:23 По возвращении он чувствовал себя более уверенно,^[18] сославшись на то, что он был знаком с процессом и актёрами.^[6] Изначально Дракманн не собирался снимать «Цену» из-за её масштабности и своего ограниченного времени, однако он проникся эпизодом больше после бесед с Мэйзином, Гросс и Педро Паскалем, который исполняет роль Джоэла.^[19] Паскаль хотел снова поработать с Дракманном, особенно во время своего последнего полноценного появления в эпизоде,^[20] и Дракманну понравилась идея «совершить ещё одно глубокое погружение».^[19] Он хотел поработать над эпизодом, где он был одним из сценаристов,^[21] и он оценил тот факт, что акцент в «Цене» был на драматических сценах, а не на экшене, что позволило ему «расширить [свои] границы как режиссёра»,^[6] по сравнению с эпизодом из первого сезона, где акцент был на экшене.^[9] Он чувствовал, что этот эпизод «показывает, о чём вся история».^[20] Он нервничал по поводу возвращения к сценам, которые он и фанаты считали важными, но он хотел убедиться, что «он сделает их достойно».^[22]

В то время как в игре флэшбэки показаны в разные моменты истории и с точки зрения Элли, в «Цене» они показаны последовательно, причём некоторые из них были объединены, и они были показаны с точки зрения Джоэла.^[19][23] Дракманн считал, что последовательный показ флэшбэков делает их более эффектными, поскольку разделение их между эпизодами могло бы привести к путанице среди зрителей.^[23] Ближе к концу процесса написания сценариев Мэйзину пришла в голову идея показать большинство флэшбэков в день рождения Элли, чтобы показать заботу Джоэла об Элли, а также течение времени.^[14] Он чувствовал, что это позволило флэшбэкам избежать ощущения эпизодичности и вместо этого они стали ощущаться как «бомба замедленного действия», отсчитывающая время до того момента, когда у Элли будет конфронтация с Джоэлом по поводу его лжи.^[2]:11:48 Сценаристы решили поместить эпизод ближе к концу сезона по двум причинам: чтобы убедиться, что зрители соскучились по Джоэлу, так как его в последний раз видели во втором эпизоде; и чтобы показать, как далеко зашла Элли, когда она пытала Нору в настоящее время в предыдущем эпизоде,^[23][24] и напомнить зрителям, о чём эта история.^[25] Дракманн ощущал, что если бы у каждого из эпизодов были флэшбэки, то они стали бы шаблонными, и он стремился избегать этого.^[21]

Дракманн написал «Цену» вместе с Хэлли Гросс (слева) и Крэйгом Мэйзином (справ)^[10]

Флэшбэк с музеем в игре показывает, как Элли начинает сомневаться во лжи Джоэла; в эпизоде это было изменено, поскольку об этом аспекте достаточно сказано в последующих флэшбэках, и сценаристы хотели «избежать повторения одного и того же момента снова и снова».^[26] Во флэшбэке в игре показано, как Элли вновь приходит в больницу в Солт-Лейк-Сити; сценаристы посчитали этот ход менее захватывающим и менее реалистичным из-за опасного мира сериала, и они заменили эту сцену на сцену с Юджином после нескольких переписываний.^[20] Сценаристом было трудно писать сцены с Юджином, каждый раз пробуя писать разные версии с разным уровнем действий;^[9][20] Гросс обнаружила, что ограниченное экранное время персонажа означало, что «каждая реплика, каждый жест должен иметь значение».^[15] Сцена «встала на своё место», когда они поняли, что она должна быть сосредоточена на лжи Джоэла перед Элли и её влиянии на неё.^[9][20] Мэйзин сделал финальную проверку сцены.^[15] Дракманн избегал показа насилия в смерти Юджина — даже исключив звук выстрела — поскольку смысл сцены заключался именно во лжи Джоэла; вместо этого он пытался «сделать этот момент как можно более красивым».^[15]

В то время как Элли обнаруживает доказательства лжи Джоэла в игре и заставляет его признаться в Солт-Лейк-Сити, в сериале ей не хватает убедительных доказательств, и она заставляет его признаться на крыльце его дома.^[27] Гросс чувствовала, что сериал предоставил возможность одновременно рассмотреть флэшбэки с больницей и крыльцом, объединив их в сцену с крыльцом, назвав это «точкой в конце предложения» в понимании Элли лжи Джоэла.^[26] Сцена на крыльце показана ближе к концу второй игры; сценаристы решили показать её пораньше в сериале, поскольку они считали, что перерыв между сезонами уменьшил бы её влияние,^[22] особенно учитывая повествовательные предпосылки для сцены в премьере второго сезона.^[19] Они хотели, чтобы зрители поняли эмоции Элли и её осведомлённость о поступках Джоэла, прежде чем продолжить её историю в настоящем времени в Сиэтле.^[27] Сценаристы начали писать со сцены на крыльце в качестве кульминационного момента эпизода, после чего они писали другие флэшбэки так, чтобы они вели к этой сцене.^[28] Для каждого флэшбэка они расписали эмоции персонажей, показывая сначала мелкие проблемы — как, например, когда Элли обожгла руку и курила марихуану — прежде чем сосредоточиться на реальной проблеме лжи Джоэла;^[21] он пытается дать Элли всё, что она хочет, но это бесполезно, так как это не затрагивает истинную причину их разногласий.^[20]

В эпизоде звучит песня группы Pearl Jam «Future Days», которая периодически звучит на протяжении всей игры и которую кратко исполнила Элли в предыдущем эпизоде. Этой песни не существовало в 2003 году, когда начались эпидемия в телесериале; изначально Дракманн стремился придерживаться изменённой хронологи и не использовать песню, и перед началом производства они выбрали несколько альтернативных вариантов. Однако ближе к началу съёмок сценаристы всё же решили использовать «Future Days», считая её эмоциональную связь была более важна, чем историческая достоверность.^[19] В этом эпизоде Гейл читает роман Джорджа Р. Стюарта «Земля без людей» (1949), который был использован в исследовательских целях во время разработки оригинальной игры The Last of Us; главный герой романа вдохновил создателей на имя невидимого персонажа Иша в игре.^[2]:32:37

По словам Дракманна, Паскаль нервничал из-за того, что ему надо будет играть на гитаре в этом эпизоде, поскольку у него был небольшой музыкальный опыт, и он хотел «повторить этот момент точно».^[28] За время выходных перед началом съёмок он готовился с тренером по вокалу,^[2]:15:22 стремясь добиться исполнения, подобного Джонни Кэшу, и используя другой подход, чем Трой Бейкер в игре.^[28] Белла Рамзи (исполнительница роли Элли) помогала ему играть на гитаре и подбирать правильные ноты во время съёмок. Они сочли сцену эмоциональной и располагающей, особенно из-за сосредоточенности и неопытности Паскаля.^[29] Мэйзин чувствовал, что эта сцена отражает выступление Элли перед Диной в «Дне первом», считая её скорее выражением правды, чем выступлением.^[2]:16:17 Рамзи чувствовала, что для Элли «значил много» тот факт, что Джоэл проявил интерес к тому, что она любит, когда они были в сцене с музеем.^[16]:5:51 Она была рада снова сыграть более лёгкую версию Элли.^[29] Эндрю Диас играет молодого Джоэла в открывающем флэшбэке; ранее он работал с Паскалем в фильме «Мы можем быть героями» (2020), о чём Дракманн не знал. Они искали хорошего актёра, похожего на Паскаля.^[30]

Дракманн предпочитал «стоять в сторонке и наблюдать за актёрами», позволяя им играть без особых указаний. Исключением стала сцена на крыльце, во время съёмок которой он рассказал Паскалю о вступительной сцене эпизода с Джоэлом и его отцом, на которой он не присутствовал во время производства.^[19] Дракманн не пересматривал версию сцены на крыльце из игры перед съёмками, поскольку он не хотел копировать её; когда он заметил, что Паскаль в роли Джоэла принимает решения, отличающиеся от решений Бейкера в игре, ему «пришлось бороться с определёнными инстинктами, чтобы не воспроизвести эту сцену», желая, чтобы это осталось собственной версией Паскаля.^[21] Паскаль ушёл из сериала после второго эпизода, но вернулся для «Цены», ради которой он освободил свой график.^[6] Во время съёмок Паскаль испытывал сильные эмоции, особенно ближе к концу производства; после этого он провёл некоторое время на съёмочной площадке, разговаривая с Дракманном и съёмочной группой.^[22] Мэйзин вспомнил, что Паскаль и Рамзи естественным образом играют «очень реально круто», что заставило его найти «единственный волшебный дубль», где они играют с полной отдачей в сцене на крыльце.^[31] Во время съёмок сцены на крыльце Дракманн плакал и заметил, что другие члены съёмочной группы делали то же самое.^[16]:10:08

Тони Далтон исполняет роль Хавьера Миллера, отца Джоэла и Томми.^[30] Дракманн представлял Далтона в этой роли, когда он писал сцену в сценарии,^[22] поскольку ему понравился его персонаж в сериале «Лучше звоните Солу» и он познакомился с ним на церемонии вручения премии «Эмми».^[6] Он и Мэйзин рассказали Далтону об этой роли через Zoom, и он сразу проникся энтузиазмом.^[22] После работы над «Одними из нас» Далтон получил роль в предстоящей видеоигре от Naughty Dog Intergalactic: The Heretic Prophet, где одним из режиссёров выступил Дракманн.^[28] Хавьер носит те же часы, которые позже стали принадлежать Джоэлу; эту деталь предложила добавить Гросс, и это, как посчитали сценаристы, символизирует передачу родительского «программирования» их ребёнку.^[6] В ранних версиях сценариях Хавьер был более жестоким, но сценаристам показалось более интересным показать сложным и продемонстрировать его «товарищество» с Джоэлом, осуждая свои поступки и в то же время поддерживая мотивацию, стоящую за ними: защиту своей семьи.^[9][25] В некоторых ранних версиях сценария присутствовала сделка Томми с наркотиками, но сценаристы посчитали, что разговор был важнее.^[2]:5:16

Сценаристы хотели, чтобы сцены с Хавьером продемонстрировали, что поведение человека часто отражает поведение его родителей,^[21] используя персонажа, чтобы показать «как отрицательные, так и положительные стороны силы воспитания» и его влияние на Джоэла на протяжении всей его жизни.^[28] По мере развития сцены Дракманн чувствовал, что речь идёт «не только о травме поколений, но и о восстановлении поколений и надежде»,^[30] сравнивая это с тем, как он сам пытается исправить ошибки своих собственных родителей, но при этом совершая новые ошибки.^[15] Гросс считала эту сцену обрамлением, которое определяет поведение Джоэла позже в эпизоде: он реагирует импульсивно, как и его отец, прежде чем он сознательно замедлится и будет обращаться с Элли более уважительно.^[14] Мэйзин считал, что это свидетельствует о развитии нравственности, чувствуя, что родители стали добрее относиться к детям, чем предыдущее поколение.^[2]:7:21

Юджин появляется лишь на фотографии в The Last of Us Part II, когда Элли и Дина находят его заброшенное логово с марихуаной. Сценаристы выдвинули роль Юджина на первый план во втором сезоне, аналогично тому, как они выдвинули Билла и Фрэнка в эпизоде «Долгое-долгое время» в первом сезоне; Дракманн считал, что у персонажа была «довольно поверхностная» роль в игре, тогда как в сериале его роль гораздо теснее связана с отношениями Джоэла и Элли.^[33] Мэйзин счёл привлекательным использование существующих персонажей для исполнения определённых ролей в сериале, как, например, связать Юджина с главными героями,^[34] и позволить им вплести Гейл в существующее повествование в плане её связей с Джоэлом.^[35][36] Персонаж Юджина был частично основан на Эстер, удалённом из игры персонаже, с которой у Джоэла была романтическая связь; ему пришлось бы убить её после того, как её укусили.^[28] У Мэйзина и Дракманна не было на примете конкретного актёра на роль Юджина, пока их кастинг-директор не представил список, в который входил Джо Пантолиано; они сочли его логичным выбором.^[37] Когда Пантолиано рассказали о роли, он сначала подумал, что эта роль будет для сериала «Это мы», исполнительным продюсером которого был его друг Кен Олин.^[38] Паскаль и Пантолиано познакомились около 25 лет назад, однако последний забыл об этом, пока Паскаль не напомнил ему об этом.^[28][38] О его получении роли Юджина было объявлено 5 марта 2025 года.^[32]

По просьбе Дракманна на очках Юджина сделали трещину в форме буквы лямбда, что является отсылкой к логотипу серии видеоигр Half Life.^[28] Пантолиано получил роль на более позднем этапе производства, что побудило Дракманна не ставить его рядом с постером Элли к фильму «Матрица» (1999), где Пантолиано исполнил одну из ролей.^[39]:55:12 В сценарии в сценах Юджина было больше юмора, однако Дракманн счёл это неуместным после того, как он увидел игру Пантолиано;^[19] он был удивлён многогранностью актёра, особенно когда он добавил «невинность и чистоту» в роль,^[22] исполняя роль так, как будто он становится больше похожим на ребёнка по мере приближения к смерти. Пантолиано назвал эту роль «самой сложной работой, которая [у него] была за долгое время» из-за ограниченной роли персонажа и его отчаяния.^[28] Изначально в сцене, где Гейл даёт пощёчину Джоэлу, было мало диалогов, но во время съёмок Дракманну показалось, что этот момент выглядел «искусственным». Он попросил Кэтрин О’Хару (исполнительницу роли Гейл) в одном дубле накричать на Паскаля; вместо этого она тихо рыдала и умоляла его уйти, что, по мнению Дракманна, «было намного лучше, чем то, о чём [он] просил».^[20] С одобрения Паскаля О’Хара дала ему пощёчину за один дубль, который использовали в эпизоде, чтобы избежать комичного эффекта фальшивой пощёчины.^[37] Мэйзин считал, что Элли раскрыла Гейл ложь Джоэла, чтобы наказать его, а не для того, чтобы Гейл было плохо.^[16]:7:47 Сценаристы решили не показывать вместе Юджина и Гейл, чтобы подчеркнуть их трагедию.^[20]

Производство эпизода началось примерно в мае 2024 года^[40] и было завершено к 9 июля.^[41] Как и весь остальной сезон, он был снят в Ванкувере.^[1] Главный оператор-постановщик сериала Ксения Середа работала над эпизодом. Дракманн чувствовал, что после их работы над первым сезоном у них с Середой сложился определённый рабочий «шифр».^[18] Они обеспечили каждому флэшбэку уникальный стиль, чтобы они отличались друг от друга.^[42] Для сцены смерти Юджина съёмочная группа более месяца готовила локацию рядом с озером, разбивая лёд и прокладывая дорогу для транспортировки людей и оборудования. Когда съёмки должны были начаться после того, как растает лёд, в этом месте появился «библейский уровень насекомых», которых вдыхали члены съёмочной группы, и им потребовалась защитная одежда.^[28] Команда нашла близлежащую локацию, где съёмки проходили в другой день,^[28] и к тому времени Пантолиано заболел гриппом. Сцены с Паскалем были отсняты, а сцены с Пантолиано были сняты позже с участием фото-дублёра.^[38] Когда Джоэл рассказывает Гейл о смерти Юджина, Середа осветила сцену так, чтобы это было похоже на «синий час», с оттенками розового цвета, чтобы отразить её печаль.^[43]:6:08

Художник-постановщик Дон Макоули и его команда сконструировали командный модуль «Аполлона» для этого эпизода, слегка увеличив его размеры по сравнению с оригинальным дизайном. Они начали с небольшой модели, напечатанной на 3D-принтере, чтобы определить подходящие съёмные детали, прежде чем перейти к полноразмерной версии из пенопласта. Макоули использовал диаграммы и чертежи модуля НАСА, пытаясь воспроизвести его внешний вид из игры.^[44] Он специально создавал декорации с учетом освещения игры.^[1] Арне Майер и Элисон Мори — руководитель отдела коммуникаций и менеджер студии Naughty Dog соответственно — посетили съёмочную площадку во время съёмок и расплакались, увидев космическую капсулу, поскольку они годами работали над игрой.^[20] Интерьер капсулы был построен на другой площадке, и для этого пришлось построить съёмные стены, чтобы можно было размещать камеры и съёмочную группу.^[6] Маколей обнаружил, что разработка деталей интерьера, таких как кресла, светильники и панели, требует много времени, но их можно быстро монтировать.^[1] Для освещения интерьера были протестированы светодиодные экраны, но в итоге они использовали синие экраны.^[1]

Дракманн и Середа потратили много времени на подготовку к съемкам сцены. Съёмки внутри модуля были технически сложными, для освещения требовались две съёмочные группы на кранах, а для движения — гидравлические механизмы; Дракманн назвал это «похожим на танцевальную хореографию» и каждые несколько дней он встречался с Середой, чтобы обсудить различные элементы сцены.^[6] Середа начала первой работать над сценой, и она использовала версию сцены из игры в качестве вдохновения для освещения, поскольку она чувствовала, что оно уже было эффективным.^[43]:1:39 Несколько дублей не совпадали по времени, прежде чем всё получилось так, как планировалось. Цель Дракманна заключалась не в том, чтобы подражать версии сцены из игры, и он побуждал Середу снимать разные кадры, такие как профиль Элли, демонстрирующий её радость, и преломление света, что, по мнению Дракманна, было «очень красиво составленным кадром».^[6] Он также заметил слезу на щеке Джоэла, спонтанность которой невозможно передать в игре; он и монтажёр Саймон Смит сразу же захотели включить этот дубль в эпизод. Дракманн счёл эту реакцию — плач от радости своего ребёнка — понятной как родителю.^[6] Рамзи визуализировала себе то, как она отправляется в космос во время съёмок.^[29]

Макоули воссоздал точную работающую модель Солнечной системы из игры,^[1] хотя ранее он не был знаком с таким устройством. Вместе со своей командой он создал музей динозавров (с шестью или семью скелетами динозавров), луноход, модель Луны и экспозицию ракет, однако ничего из этого не попало в финальную версию эпизода.^[44][1] Модель тираннозавра была приобретена в Китае;^[1] Дракманн и Середа взобрались на неё, как это делает Элли в эпизоде; Рамзи использовала страховочный пояс, когда она взбиралась на модель.^[16]:3:32 Коридор музея был обит чёрным бархатом и украшен стразами и прочими искусственными бриллиантами, которые купил один из арт-директоров в бюджетном магазине, чтобы проверить освещение. Середа посчитала, что эту сцену трудно снимать из-за освещения.^[1][16]:3:45 Рамзи темнота показалась захватывающей, сказав, что «в этот момент [она] меньше всего чувствовала, что [она была] на съёмочной площадке».^[29]

Дракманн и Середа посетили съёмочную площадку примерно за неделю до начала съёмок, чтобы определить, где снимать сцену игры Джоэла на гитаре; они обнаружили, что силуэты персонажей прекрасно обрисовывались на кухонном столе.^[2]:15:34 Для сцены ссоры Джоэла и Элли после того, как он застукал её с Кэт, Дракманн испробовал несколько подходов актёров, когда они исполняли и показывали разные уровни гнева, пока он не нашёл эффективную золотую середину. Когда Рамзи исполнила дубль, где Элли стоит спиной к Джоэлу, пока он захлопывает дверь, Дракманн изменил режиссуру позирования актёров, чтобы запечатлеть этот дубль, предпочитая следовать естественным реакциям актёров, а не заранее составленному плану.^[6] Вечеринка в честь кануна Нового года, которая была первоначально показана в премьерном эпизоде второго сезона, была переснята для «Цены» и снята с точки зрения Джоэла, что Дракманн сравнил с фильмом «Назад в будущее 2» (1989), где были пересняты сцены из оригинального фильма. Чтобы было с чем сравнивать, на дополнительном мониторе у него была оригинальная работа Мэйзина над премьерным эпизодом.^[22] Середе было легко воспроизвести освещение, поскольку она также работала над премьерой.^[42] Один полный съёмочный день был посвящён сцене на крыльце.^[21] Дракманн и Середа хотели, чтобы в кадре чувствовалась теплота, которая была достигнута благодаря яркому освещению дома Джоэла.^[42] Рамзи почувствовала, что это был «возможно самый честный момент во всём сериале», вспомнив, что во время съёмок ей казалось, будто «кроме Паскаля больше ничего не существовало».^[29]

Премьера эпизода состоялась на канале HBO 18 мая 2025.^[10] На линейном телевидении эпизод посмотрели 701 000 зрителей, а его рейтинг составляет 0,16.^[45]

Критики высоко оценили химию и игру Педро Паскаля (слева) и Беллы Рамзи (справа)^[4][46][47]

«Цена» получил рейтинг 100% на сайте Rotten Tomatoes на основании 19 отзывов.^[48] Несколько обозревателей сочли эпизод лучшим в сезоне;^[7][49][50] многие сравнивали его с «Долгое-долгое время» по его темам, темпу и качеству.^[8][50][51] Росс Бонейм из Collider назвал его «ошеломляющим часом телевидения и, возможно, самым мощным и эмоциональным эпизодом „Одним из нас“ на сегодняшний день».^[52] Белен Эдвардс из Mashable почувствовала, что качество эпизода затмило весь остальной сезон,^[47] а Алан Сепинуолл из «Rolling Stone» назвал этот эпизод одновременно высшей точкой сезона и «отрицанием большей части всего сезона».^[53] Режиссура Дракманна получила высокую оценку;^[4][53][54] Джин Парк из «The Washington Post» назвал эпизод «отлично снятым, с отличным темпом и с отличным сценарием».^[50]

Критики похвалили химию между Паскалем и Рамзи, назвав её одним из самых сильных элементов сериала,^[47][54][55] которую Эрика Гонсалес из «Elle» назвала «достойной премии „Эмми“»,^[56] а Брэди Лангманн из «Esquire» — «возможно, их лучшими выступлениями во всём сериале».^[7] Кэрин Джеймс из BBC чувствовала, что этот эпизод продемонстрировал зависимость сериала от их динамики,^[57] а Сепинуолл из «Rolling Stone» обнаружил, что «трудно не желать, чтобы шоу по-прежнему было в основном посвящено им двоим».^[58] Многие посчитали Паскаля главной звездой эпизода, похвалив его способность выразить эмоции Джоэла несколькими словами;^{[4][46][59][60]} Кэти Долл из Comic Book Resources (CBR) сочла его выступление «лушчим на сегодняшний день»,^[51] а Кеннет Шепард из Kotaku положительно сравнил его сдержанную игру на гитаре с игрой Бейкера.^[5] Обозреватели были впечатлены способностью Рамзи вернуться к молодой, невинной и легковозбудимой Элли, особенно на контрасте с мрачным состоянием персонажа в предыдущем эпизоде.^{[4][8][46][51]} Сепинуолл из «Rolling Stone» похвалил способность Рамзи показать предательство Элли на её лице.^[53] Выступление Пантолиано было высоко оценено за его глубину и сдержанность, несмотря на его ограниченное время в эпизоде,^{[4][46][53][61]} а Шепард из Kotaku назвал его «одним из лучших актёрских работ в сезоне»;^[5] Далтона похвалили за то, как он одновременно показал его теплоту и твёрдость,^[4][54][62] и многие посчитали удачным выбор Далтона на роль отца Паскаля.^[3][53][61] Пантолиано был номинирован в категории «Лучший приглашённый актёр в драматическом сериале» на 5-й церемонии вручения премии «Astra TV Awards».^[63]

Ноэль Мюррей из «The New York Times» сравнил повествование с «Долгое-долгое время», но «наоборот»: в отличие от развития отношений Билла и Фрэнка, эпизод показывает ухудшение отношений Джоэла и Элли.^[64] Некоторые критики поставили под сомнение размещение эпизода в сезоне, посчитав, что он замедлил динамику повествования на фоне важных сюжетных событий.^[4][47] Долл из CBR посчитала, что сцены с флэшбэками «в значительной степени» были лучше, чем их версии из игры,^[51] а Парк из «The Washington Post» назвал их «возможно лучшими» в плане предложения завершения.^[50] Кэролайн Сиде из The A.V. Club сочла решение построить эпизод вокруг дней рождения Элли «блестящим структурным выбором»,^[3] а Саймон Карди из IGN оценил дополнительную глубину, которую добавляет этот эпизод предыдущим сценам, таким как взаимодействие Сета и Джоэла, а также отношения Элли и Кэт.^[4] Сцены в музее — одни из любимых сцен Сиде за всё время показа сериала^[3] — были высоко оценены за их теплоту и эмоциональность,^[4][5] а некоторые критики оценили добавление лжи Джоэла относительно Юджина в качестве элемент повествования,^[4][46] хотя Шепард из Kotaku счёл такой ход худшим решением, поскольку он уклоняется от прямого обсуждения лжи Джоэла.^[5]

Долл из CBR оценил комментарий из открывающей сцены о поколенческой травме и то, что он добавил глубину образа Джоэла;^[51] и наоборот, Шепард из Kotaku счёл это неудачной попыткой смягчить персонажа и позволить зрителям посочувствовать ему.^[5] Бен Трэверс из IndieWire назвал сцену на крыльце впечатляющей из-за своего неожиданного сострадания,^[65] тогда как Джошуа Ривера из «Vanity Fair» посчитал, что это добавило путаницы в мотивы Элли.^[8] Бонейм из Collider счёл, что сочетание сцены в больнице со сценой на крыльце сделало последнюю более впечатляющей;^[52] другие сочли её поспешной, поскольку Элли узнала о действиях Джоэла и приняла их всего за несколько минут.^[5][54] Шепард раскритиковал сцену на крыльце, посчитав, что дополнительный диалог излишне снисходительно, грубо и неестественно раскрывал мотивы Джоэла; он высказал мнение, что плохая адаптация этой сцены испортила остальную часть истории, почувствовав, что сериал «уже провалился, не дойдя и до половины истории».^[5] Он осудил первоначальную гомофобную реакцию Джоэла на отношения Элли и Кэт,^[5] хотя Долл посчитала её реалистичной и то, что она отражала его рост как персонажа.^[51]